|
Ефим ГАММЕР родился в 1945 году в Оренбурге. Закончил отделение журналистики Латвийского университета. Автор 18 книг. Печатается в журналах России, США, Израиля, Франции, Германии и других стран. Лауреат многих премий в области литературы, журналистики и изобразительного искусства, в том числе Бунинской премии (2008), премии «Добрая лира», Санкт-Петербург (2007), «Золотое перо Руси». Редактор радио «Голос Израиля». Член Союза писателей Израиля и ряда иностранных Союзов. Живет в Иерусалиме..
|
Произведения автора:
БУДЕМ ВРЕМЯ
СМЕШИВАТЬ В ГОРСТИ
1
Когда я не знаю причины,
колотится мыслей простуда.
Хотя не по рангу и чину,
хожу я «туда» и «оттуда».
Что вижу в ином измерении
иною сетчаткой глаза?
Ковчег? Сын Давидов? Моление?
Быть может… Быть может… всё сразу.
2
Будем время смешивать в горсти
и цедить сквозь трубочку неспешно.
Если что изменится, прости…
Если что… а небеса потешны.
Там не твой… не свой… помножен на
себя из разных инкарнаций.
Муж себе и сам себе жена.
Никаких разводных репараций.
Но, однако, если подустал
от семейной жизни сам с собою,
выбирай достойный пьедестал –
тел навалом, заселяй любое.
3
Невыносимо жить среди живых,
подопытно живых, с мурашками во благо.
В них жгучий страх с гусарскою отвагой
разлит в пропорции, как водка, на двоих.
Невыносимо жить и видеть, как
живая кровь и струи мела
по обе стороны живого тела
текут, диффузии не зная, у дядька.
И двигают его ударами под дых –
в каньон, танц-зал, к дорожным знакам.
Шаг первый – страх, второй – отвага.
Невыносимо жить среди живых.
Невыносимо, как ни отрицай,
однако – память… Вдох и долго:
«Но быть живым, живым и только,
живым и только, до конца».
4
Сильве Аронес
И на той, и на этой планиде,
в затуманенной области плача,
вне магических знаков событий –
дней раздача, души недостача.
В раздвоении мысли и чувства
равнозначны влюблённость и ссора,
и залётная птица искусства,
не способная взмыть над забором.
5
I
Полновесная мера забот и обид –
ежедневная ноша.
Сундучок гвоздевой иноходцей обит:
гвоздик – шляпка – копытная рожа.
II
Наудачу выскочи в окно,
посвяти полету миг свой звёздный.
Хруст костей и треск коры земной –
земляки играют в домино
вдумчиво, настойчиво, серьёзно.
III
Сумрак чисел в цифровом коде.
Годы – в старость. Но смотрят назад –
в шифровальную Книгу Утрат,
не читаемую в переводе.
IV
Новое? Новое! Новое!
Истины в новом – на гвоздь.
Солнышко упаковано.
Каждому выйдет с горсть.
V
Растаскали на чувства обиды.
Изувечили пройденным днём.
Мы живою водою умыты.
Ох, не мойте нас вечным огнём.
КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА – СЛОВО
(поэма восприятия)
1
Ты знаешь,
как лопаются глаза?
Не от зависти,
не от дурной наследственности.
Ночью наплывают
белые паруса.
Сколько их?
Не сосчитать.
Но все разные.
И каждый
стремится «выглядеть».
Каждый –
лучший парус
на всем белом свете.
Все паруса –
белые.
Это изначально.
А потом…
Потом –
отмывка холста.
И паруса меняют цвета.
С выгодой,
ясной только для ослепшего ока.
Ослепшее око –
не мыслит
о выгоде для парусов.
Ослепшее око видит:
светлое, темное,
нечто округлое.
И кажется: это, наверное,
то, неземное.
Иное…
2
Смерть каждого,
живущего по духу и по родству,
начинается с тоннеля.
Ты входишь в тоннель,
и тебя впервые
несет пространство –
то ли мира,
то ли души.
Но в конце тоннеля –
свет,
белое пятно.
Все оно – целиком –
круговое расстояние
от «Я» – доступного пониманию –
до «Я» недоступного.
И не разъехаться!
Доступное «Я»
вклиняется в недоступное,
наделенное
магнетическими свойствами.
Тянет тебя –
не сгинуть в пути.
Тянет тебя…
А там – впереди…
3
Видели мы
и такие сказки.
Но лучше назад,
чтобы жить по указке.
Всякие разные
наши реченья
выйдут нам боком,
как обличенье.
Мы все привычны
бороться с магнитом.
Что нам тот свет?
И без света мы сыты.
4
А там, впереди…
Там – бельмо
и неясная доля.
Но лучше –
неволя,
земная:
свой дом, свое поле,
и камушек гладкий
в зеленом ручье,
и солнце –
яичным желтком в куличе.
5
Отойти за измеренье слова.
Выйти вновь в рассудочный аспект.
И доить родимую корову
у слиянья самых главных рек.
Лучше так, иначе – все иначе,
как во сне, где не поделишь хлеб.
Кто там – снова? Что за кукарача?
Что за перевертыши судеб?
6
Вышла девушка в русалки.
Злобно топнула ногой.
Одноклассница – нахалка –
ярче светит чешуей.
7
Не смотри – не увидишь,
превзойдешь.
А кого-то обидишь –
не умрешь.
Не смотри, и не будет
ничего впереди.
И тоннель не осудит,
да и сам не суди.
8
А если приглядеться
и уяснить?
Смотри:
глаза лопаются ночью,
при электрическом свете,
когда любовь – жизнь,
когда жизнь –
любовь.
Поэты фальшивят
только в строке.
А в смерти и в жизни
они одновременно.
Вечность – в нас…
9
Слепые ведут слепых
дорогой слепой надежды.
Им светит слепая звезда,
своим ослепленная светом...