Сначала факты. Фестиваль "Эмигрантская лира" ежегодно проводится в бельгийском городе Льеже, собирая русскопишущих поэтов, переводчиков и эссеистов из двух десятков стран - из Европы, Северной Америки и других частей света. Журнал "Эмигрантская лира", собирающий лучшее в современной поэзии русского зарубежья, издается одноимённой некоммерческой ассоциацией. А еще есть интернет-конкурс и поэтические вечера в разных странах.
Удивительно, что за всей этой деятельностью стоит один человек - организатор фестиваля, главный редактор журнала, президент некоммерческой ассоциации, доктор наук и хозяин книжного магазинчика Александр Мельник. Переехав в Бельгию из Улан-Уде в 2000 году и пройдя те первые фазы культурной ассимиляции, для которых требуется огромная сосредоточенность, концентрация сил физических и душевных, когда нельзя отвлекаться на прошлое и будущее и надо находиться в настоящем моменте, к 2009 году он задумал и осуществил идею объединения поэтов диаспоры и создания непрерывной культурной связи с метрополией, создав фестиваль "Эмигрантская лира". С каждым годом все больше творческих людей со всего мира посылают заявки на участие. Участники проходят многоступенчатый отбор, а вышедшие в финал обязательно приезжают в неторопливый, добросердечный Льеж, с выездными мероприятиями в Брюсселе и Париже. Фестиваль быстро заработал серьезную репутацию, и борьба в финале бывает напряженной.
Программа фестиваля расписана по часам и организаторы настаивают на пунктуальности. Это мне на руку - если все пойдет по плану, мы сможем выкроить время для интервью. Александр совсем не суетится, но дает понять, что у него расписана каждая минута, даже то время, когда ничего вроде бы не запланировано.
И только когда конкурсанты и члены жюри разбредаются по веселящемуся вовсю островку-кварталу Утремёз, где проходит ежегодный праздник былой независимой республики и шествие огромных смешных кукол (фестиваль обычно приурочен именно к этому празднику), нам удается притормозить в тесном ресторанчике, чуть в стороне от шумноватой, навеселе, толпы, и поговорить... нет, не только об "Эмигрантской лире", но и о жизни в Бельгии, об освоении языка (типичная эмигрантская задача, такая знакомая и такая многоплановая), о местной кухне, о неизбежных сложностях и сюрпризах при проведении такого большого (в этом году, например, на фестиваль приехало не менее пятидесяти человек - участников, гостей и членов жюри) мероприятия.
- Проект и все, что с ним связано, наверняка отнимает огромное количество сил. Я наблюдала за Вами в дни фестиваля и понимаю, сколько функций Вам приходится нести практически в одиночку. Не просто координировать все происходящее, а еще и по ходу устранять многочисленные, то и дело возникающие проблемы. Уверена, что многие участники были удивлены, увидев, что Вам помогает всего несколько волонтеров, а Вы просто многолики - и в жюри сидите, и стихи читаете, и экскурсию проводите. Что является стимулом?
– В моей жизни был момент, когда я неминуемо должен был умереть, но по счастливой случайности не умер. Произошла «врачебная ошибка», диагноз не подтвердился. После этого постепенно роль материальных стимулов в моей жизни практически сошла на нет. В последние двадцать лет я занимаюсь только тем, ради чего мне была оставлена жизнь, к чему ощущаю призвание и что делает пусть даже небольшую часть человечества хоть немного, но лучше. Мощнее стимула, чем тот, который идёт от Бога, не существует.
- А что происходило в Вашей жизни до "Эмигрантской лиры"?
- Некоторое время до и после распада СССР я был одним из руководителей молодёжного жилого комплекса в родном Улан-Удэ. Сейчас мало кто помнит, что такое МЖК, но в те годы это движение гремело на всю страну. Работал я тогда в Сибирском отделении Академии наук, занимался использованием космической информации для исследования экологических проблем байкальского региона. Потом с головой ушёл в бизнес, создал несколько фирм, но наука меня не отпускала. В 2000 году я вместе с женой Оксаной переехал в Бельгию для того, чтобы завершить и защитить диссертацию по космическим и историко-географическим аспектам географии бассейна озера Байкал. Сейчас я доктор наук (Docteur en Sciences), некоторое время преподавал географию в одном из брюссельских институтов. В последнее время, зарабатывая на жизнь собственным книжным магазином, я полностью сконцентрировался на «Эмигрантской лире». Кстати, это название не только отдельных связанных с литературой проектов, но и моей некоммерческой ассоциации, которая зарегистрирована в Бельгии.
- Значит, со временем стихи взяли свое? Но одно дело писать стихи в тетрадь или выставлять их в сети, а другое - привлекать других, серьезных поэтов, переводить это из дела сугубо индивидуального, интимного даже, в статус культурного форума. А если бы не было поддержки? Если бы идея повисла в воздухе? Как пошла бы Ваша жизнь?
– Боюсь показаться нескромным, но мои идеи никогда не повисают в воздухе. Тут нет никакого секрета – я живу по принципу «семь раз отмерь, один отрежь» и неподъёмных идей просто не выдвигаю. Ни фестиваль, ни журнал не упали с неба, они постепенно выкристаллизовались из того воздуха, которым я жил и дышал. Самое главное, чтобы твою идею поддержали люди. Если это случается, то будет и поддержка.
Оксана, незримо, но постоянно парящая в фестивальном воздухе - то дежурящая в машине, которую никак не припарковать, то фотографирующая из зала, то наблюдающая за продажей книг участников и жюри, - согласно кивает головой. Она-то оказывает постоянную поддержку.
- Все участники-эмигранты предоставляют стихи в трех номинациях, "Там", "Здесь" и "Эмигрантский вектор". Это ведь Ваша формулировка?
– Да, моя. Тут всё просто и логично – в жизни каждого поэта-эмигранта есть две основополагающие точки, исхода и прихода, формирующие своеобразный жизненный вектор. Так или иначе это проявляется в нашем творчестве, поэтому названия номинаций тоже не высосаны из пальца – они выросли из самой жизни. Стихи о родном крае [должны быть] написаны через призму эмигрантского опыта. Стихи о стране нынешнего проживания - это не географические описания, либо туристические впечатления, а выстраданные собственной эмигрантской жизнью стихи о разнообразных аспектах своего нового местожиельства. И, наконец, стихи об эмиграции [как таковой], ностальгии, об оторванности от корней... В журнале по такому же принципу представлены поэты метрополии и поэты диаспоры, а также размышления о поэтическом процессе, публицистикa.
-Как работает журнал? Он - детище фестиваля или существует сам по себе?
– Журнал «Эмигрантская лира» появился уже после фестиваля. Он в меру сил рассказывает о текущем поэтическом процессе как в русском зарубежье, так и в самой России. Я не устаю повторять, что моя стратегическая цель – консолидация русскоязычных поэтов диаспоры и метрополии. Мы публикуем наиболее значимые на наш взгляд стихи поэтов, живущих как «там», так и «здесь», рассказываем об интересных поэтах и поэтических событиях, берём интервью, проводим круглые столы, рецензируем и критикуем поэтические новинки. Журнал выходит раз в квартал на бумаге и в интернете. Бумажный вариант печатается в Бельгии и рассылается по всему миру. Его сайт: https://sites.google.com/site/emliramagazine/
-Члены редколлегии живут в разных странах и работают виртуально?
– Да, у нас сложилась мощная команда. На сегодняшний день в редколлегию журнала входят 15 человек, каждый из которых курирует свой отдел. Координирует всю эту работу редакция из трёх человек – я как главный редактор и два моих заместителя, Анастасия Андреева из Брюсселя и Даниил Чкония из Кёльна. Полистайте наш журнал – не пожалеете!
-Я слежу за географией выездных вечеров "Лиры", обычно проходящих в период затишья между интернет-конкурсом и основным фестивалем, и просто слюнки текут - так хотелось бы поехать в Иерусалим, в Лондон, в другие, не менее великолепные мировые столицы, где пишут стихи на русском языке. А что у "Лиры" в планах?
- В феврале 2017 года я планирую провести выездной фестиваль «Эмигрантская лира» в Китае», в ходе которого поэтические вечера пройдут в легендарном Харбине и в Пекине. В этих местах до войны проживали и творили очень интересные русские поэты – Арсений Несмелов, Алексей Ачаир, Валерий Перелешин, Ларисса Андерсен и многие-многие другие. После войны русская диаспора Китая фактически прекратила своё существование, но в последние годы она вновь начала расти. Появились и поэты. Проведение фестиваля в Китае наверняка подхлеснёт тамошнюю поэтическую жизнь.
-О спонсорах не спрашиваю - такое впечатление, что фестиваль проводится исключительно силами волонтеров и вообще небезразличных к поэзии людей, как русских эмигрантов, так и бельгийцев с русскими корнями. А в жюри - известные русскочитающей публике поэты. В этом году в жюри фестиваля были Даниил Чкония, Андрей Грицман, Наталья Резник, Александр Радашкевич, Олег Дозморов, победители прошлых лет Татьяна Перцева и Михаэль Шерб. Почему Вы решили привлекать победителей прошлых лет?
– Какого-то жёсткого правила на этот счёт у нас нет, всё опять же идёт от жизни. Кстати, М. Шерб входит в редколлегию журнала «Эмигрантская лира», а Т. Перцева до рождения ребёнка была членом редколлегии. Формирование жюри – это некий мистический процесс, объединяющий единомышленников из разных стран. При этом, с одной стороны, сложился определённый костяк, а с другой – мы находимся в постоянном поиске. Новые люди приносят новые идеи.
Нам пора закругляться - впереди традиционные вечерние посиделки в штаб-квартире нынешнего фестиваля, отеле "Рамада", а завтра утром - полная фестивальная программа в пряничном, оранжево-белом дворце Курциус, гордости льежцев. Александру пора возвращаться к своей роли хозяина - надежного, радушного, ровно-любезного, но твердого в принципиальных вопросах. Нет, он не показался мне нескромным, потому что "Лира" опять собрала друзей и единомышленников, и значит, все у него получилось и на этот раз.
________________________________________________________________________________________
В 2014 году Александр Мельник вошел в шорт-лист "Русской Премии" (специальный приз "За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами Российской Федерации"), а журнал «Эмигрантская лира» в результате читательского голосования был признан лучшим журналом портала «Мегалит».
Из публикаций "Эмигрантской Лиры":
Екатерина ГОРБОВСКАЯ (ВЕЛИКОБРИТАНИЯ)
* * *
Расчёт мой прост – на первый и второй:
Две щётки и одна зубная паста.
И кто меня танцует – тот герой,
А песни петь – так это все горазды.
А вот Христос – любил и любит всех
И говорит, что лучше не бывает...
Но батюшка сказал, что это грех,
Да только что он в этом понимает.
№ 1(9)-2015
Владимир ГАНДЕЛЬСМАН (РОССИЯ, США)
АПРЕЛЬ
Исчезновенья чистый отдых.
Пока глядишь куда-нибудь,
трамвай, аквариум в Господних
руках, подрагивает чуть.
Есть уголки преодолений,
где можно преклонить главу,
и солнца крапчато-олений
узор, упавший на траву,
и есть под шапкой-невидимкой
куста прозрачная весна,
внезапно розовою дымкой
осуществившаяся вся.
Апрельский замысел так тонок,
что крошечных двух черепах
смеющихся везёт ребёнок
с аквариумом на руках.
№ 2(6)-2014
Сергей ГАНДЛЕВСКИЙ (РОССИЯ)
* * *
Осенний снег упал в траву,
И старшеклассница из Львова
Читала первую строфу
«Шестого чувства» Гумилёва.
А там и жизнь почти прошла,
С той ночи, как я отнял руки,
Когда ты с вызовом прочла
Строку о женщине и муке.
Пострел изрядно постарел,
И школьница хватила лиха,
И снег осенний запестрел,
И снова стало тихо-тихо.
С какою целью я живу,
Кому нужны её печали,
Зачем поэта расстреляли
И первый снег упал в траву?
№2-2013
Герман ВЛАСОВ (РОССИЯ)
* * *
грубая фактура мел и сажа
воннегута верный перевод
для вороны только часть пейзажа
наш балкон где музыка живет
если на скопление бутылок
солнце свой наставило зрачок
или рядом в двух шагах непылок
пролетит по небу паучок
на какой-то домотканой нити
ариадны волосе седом
верную гармонию берите
и несите осторожно в дом
намотайте азбуку на палец
горькую природу утая
чтобы ожил имени скиталец
и росли на ветках сыновья
или в этой утлой колыбели
насекомый свой умерив пыл
эмигранты памяти сидели
и корабль плыл
№2-2013
Бахыт КЕНЖЕЕВ (США)
* * *
И забывчив я стал, и не слишком толков,
только помню: не плачь, не жалей,
пронеси поскорее хмельных облаков
над печальной отчизной моей,
и поставь мне вина голубого на стол,
чтобы я, от судьбы вдалеке,
в воскресенье проснулся под южным крестом
в невеликом одном городке,
дожидался рассвета и вскрикивал: «Вон
первый луч!» Чтобы плыл вместо слов
угловатый, седеющий перезвон
католических колоколов.
Разве даром небесный меня казначей
на булыжную площадь зовет
перед храмом, где нищий, лишенный очей,
малоросскую песню поет?
№1-2013
Сергей ПАГЫН (МОЛДАВИЯ)
* * *
Каждодневное мужество жить –
сигарету искать по сусекам,
дымоход почерневший чинить,
пить вино с овдовевшим соседом,
видеть гулкие горькие сны,
плакать в них, ощущая потерю,
утеплять в ожиданье зимы
пересохшие окна и двери,
всё латать прохудившийся быт,
где, дымя ввысь трубой обветшалой,
трёхоконное время стоит
над провалом…
№ 1(9)-2015
Феликс ЧЕЧИК (ИЗРАИЛЬ)
* * *
и вычеркнув меня из памяти
поставив всё на амнезию
он переходит в снежной замяти
из осени ноябрьской в зиму
ноябрьскую дохлым номером
несуществующего списка
я пущенный собою по миру
вернулся в зазеркалье пинска
№4-2013
Алексей ОСТУДИН (РОССИЯ)
ОСТРОВ ОШИБОК
Бритьё и раздраженье смоешь в душе,
водой текущей задом-наперёд,
тебя в бутылке выбросит на «суши»
где палочками чайка подберёт.
На чёрном рынке взвесив все ириски,
выплёвывая в пыль «ду ю спик ин»,
корми кота из оловянной в Минске,
пока к обеду хлеб не из Пекин.
Пока крутая лесенка не спета,
перечитаешь надпись на роду,
чтоб снять с предохранителя планету,
как маузер в семнадцатом году.
Стараюсь, хоть порой невыносимо,
из горлышка самбуку вострубя,
рождённых ползать Горького Максима
выдавливать на Капри из себя.
№ 4(8)-2014
Александр Мельник . Несколько стиxoтворений
* * *
В стране печальных лиц, матрёшек и царь-пушек
иду, держа в руке потухшую свечу.
Вчерашние друзья, слетевшие с катушек,
я ваш на десять дней, берите – не хочу.
Дарите светлячки своих горящих спичек,
включайте яркий свет, что бьет не в бровь, а в глаз,
и если ваш огонь без мата и отмычек
зажжет мою свечу – мы выпьем, и не раз.
Кисловодск, 30 августа 2016 г.
* * *
В открытые окна сочится каштановый мёд.
Облепленный пчёлами-звёздами пасечник-ветер
пыхнул дымокуром на звонкий пчелиный народ,
и рой приутих, и щемительно стало на свете.
Преддверие ночи, предчувствие терпких духов,
предчаянье сладкого-сладкого-сладкого вздоха,
когда вместо грусти спокойных, ненужных стихов
придёт суматоха любовного переполоха,
где будет не то что рукой, а мизинцем подать
до звёздного неба, до близкой души недотроги.
Дотрога, дотрога, с тобою и смерть – благодать,
и вечность – лишь пьяный трактир на проезжей дороге.
* * *
Кораблекрушения способствуют кораблестроению…
Всё ниспослано свыше – и божий дар, и яичница.
Рыжие волосы учащают сердцебиение,
особенно если перед тобой – гаишница.
Каждый пинок судьбы – проявление спасительного промысла,
благость которого за семью печатями скрыта.
Суета… Не успеешь проститься – пора здороваться.
То целуешь рыжую, то сидишь перед разбитым корытом,
проверяя на звёздах остроту своего зрения.
Ближе к ночи притихают ангелы, просыпаются черти.
Трение тел благоприятствует горению,
горение – жизни, жизнь – смерти…
УТРО
Диктор бубнит о рашенском суверене,
а за окном глаза протирает город.
Надо вставать, но востренькие колени
милой пронзили током – теперь не скоро
телу удастся вырваться на свободу
(век бы её не видеть, – клянутся урки).
К слову сказать, я сам в последние годы
с вольницей прежней тоже играю в жмурки.
Морок, любовный морок сбивает с толку,
не позволяет ярко гореть, как факел.
Мне страстотерпцы, знаю, намылят холку
за любострастие, я же отвечу: – Fuck you!
Кем бы я был без этого – рядом – стона,
без раскалённой – там, подо мною – кожи?
Знаю, с меня не будут писать иконы,
но и смолою мазать не будут тоже.
Господи Боже мой, вразуми под утро,
как отыскать ту самую середину
между уютной заводью кама-сутры
и безрассудным плаванием в стремнине?
Диктор умолк, зато за окошком птицы
словно сошли с ума от дневного света.
Милая снова дремлет, а мне не спится,
чувствую – Бог и сам не знает ответа.
* * *
Это Итака твоя, Одиссей,
в дыме сгоревшего лета.
Чёрные шеи канадских гусей –
траур по белому свету.
На огороде потух златоцвет –
холодно, серо и сыро.
Зелень воскреснет, а молодость – нет.
Здесь не поможет Осирис.
Плачешь по лету, но жизнь, несмотря
на параллели с болидом,
вовсе не гаснет в разгар сентября –
если с тобою Исида.
Если позволит любимая быть
вечно влюблённым подростком.
Жухнет листва, убавляется прыть,
но, как игла по бороздкам,
кружишься в вихре мелькающих лет,
движимый горькой любовью.
Пусть говорят, что бессмертия нет.
Жизнь – возвращенье к гнездовью,
к месту рождения солнца и звёзд,
к духу, сходящему к плоти,
где в сновиденьях приходят погост
и тополя в позолоте.
* * *
Бессонница и в Африке не сахар –
придет и не отпустит до утра.
Зовешь Христа на помощь или Птаха,
исход один – поможет только Ра.
Всю ночь огни клубятся в полумраке,
всполохи рифм проносятся гурьбой,
но Музы нет в моем глухом бараке,
а потому и творчеству – отбой.
Поэзия – простушка-побирушка
с тетрадкою в протянутых руках.
Ночной улов – лишь эта безделушка,
шедевры же остались в облаках.